Когда-то он учился на фельдшера, играл в рок-группе, а теперь он – артист самого большого драмтеатра России, преподаватель сценического движения в Институте культуры и композитор. Раскрыть в себе все грани творчества – задача непростая, но Сергей с ней прекрасно справляется.
- Вы уже два года являетесь актером в Тюменском драмтеатре. Расскажите о вашем творческом пути до этого момента?
Знакомство с театром произошло на втором курсе медицинского, я тогда учился на лечфаке. Попал в качестве музыканта в творческую студию «Отражение», руководитель – Вадим Валентинович Сарычев. Медицинский колледж был организатором театрального фестиваля среди ссузов в Тюмени. Меня сначала позвали в одну постановку, потом в другую. Дальше все завертелось.
Деятельность затянула, хотел в Москву, но в итоге решил поступать в Тюмени на кафедру актерского. Мне тогда уже 25 лет было, но это, конечно, не останавливало. На выпускном экзамене играл в постановке «Васса Железнова» роль Прохора. Принимал экзамен Александр Сергеевич Кузин. Похвалил мою работу, пригласил в труппу в Омский академический драматический театр. Там я и проработал два сезона, после чего пришлось вернуться по семейным обстоятельствам в Тюмень. В Тюмени в труппу ТБДТ приняли сразу. «Где родился, там и пригодился», как говорится (смеется). И вот уже два сезона я – артист Тюменского драмтеатра.
- В конце сезона в Тюмени прошли премьерные показы спектакля «Испанская баллада». Как вы к нему относитесь? У вас это одна из первых главных ролей в такой серьезной постановке? Она вам нравится?
Что касается серьезного материала, то да. И мне безумно нравится эта роль и сама постановка в целом. Как сказала Софья Илюшина: «Это не спектакль, это любовь какая-то». Делался он с большой любовью, и это чувствуется.
- Как проходил кастинг? Как попали именно на роль короля Альфонсо?
На самом деле, я попал туда случайно. Изначально я был распределен на роль Барона де Кастро, но так сложились обстоятельства, что я получил роль короля Альфонсо. Меня пригласил Аузин Николай, который должен был играть короля, но у него были назначены съемки в кино в дни премьеры. И мы нашли выход. Он попросил режиссера, чтобы я был во втором составе. Никто не был против.
- Роль достаточно экспрессивная, а вы перед началом интервью сказали, что не очень общительны. Если это так, то не сложно ли ее исполнять?
Я не знаю, какой я в жизни, сам порой не могу разобраться. Это для актера нормально – когда психика может колебаться от зажатого инфантильного человека до невротика. Я долгое время увлекался психиатрией. Когда учился в медицинском, хотел поработать в этом направлении, но не сложилось. Вообще, я много чем занимался, я все в жизни пробовал в хорошем смысле (смеется). Сейчас мне 33 года. Я поступил в актерское в 25, закончил в 29, был самым старшим на курсе.
- Получается, возраст – совсем не преграда?
В душе и по каким-то моим ощущениям мне 25. Да я и к жизни отношусь очень легко. Я жизнелюб и умею радоваться простым вещам.
- Изменилось ли что-то в восприятии мира после появления в вашей жизни роли короля Кастилии?
Это первая серьезная драматическая роль, которая мне интересна, которая тронула. Я очень хотел ее играть, когда прочитал роман.
- Как долго длилась работа над спектаклем? Какие моменты оказались самыми сложными для восприятия или для реализации? Удалось ли максимально передать в своей игре видение режиссера?
Мы два месяца репетировали. Причем, я репетировал сначала в массовке, потому что был в материале среди воинов, народа. Лично для меня самая сложная сцена в спектакле – это когда король возвращается с войны, и на него за 10 минут сценического времени обрушиваются три известия – у него родился сын, его любимую Ракель убили, а сделала это его жена.
Мы прогоняли материал с Николаем. Я считаю, это очень классно, когда вдвоем на одной роли – ты можешь смотреть на партнера, анализировать. Какие-то фишки мы брали друг у друга, но, безусловно, это два разных короля. И небольшие поправки режиссер вносил уже после первых показов.
- После первых показов режиссер вносил серьезные изменения или незначительные?
Сергей Захарин вносил скорее небольшие уточнения. Все равно у артистов бывает разное настроение, степень усталости и погружения. И во многом благодаря этому каждый следующий показ не похож на предыдущие. В этом и прелесть театра. Этот спектакль стал дорог всем. Его полюбили все. Это далеко не с каждым спектаклем происходит. А в «Испанскую балладу» вложено много любви.
Это спектакль-утопия. Все начинается с разрухи и через любовь, страдания, похоть, жажду власти уходит в еще большую разруху.
- Актер и режиссер в современном театре – это настоящий тандем или все же актеры больше ориентируются на потребности режиссера? Насколько легко работалось с Сергеем Захариным?
Что касается «Испанской баллады», – это настоящий тандем. Режиссер предлагает свое видение. В первую очередь ты всегда слушаешь режиссера, последнее слово остается за ним. У нас даже были кое-какие споры по поводу некоторых сцен. Это естественный процесс. И задача режиссера не в том, чтобы твердо стоять на своем, а еще и в том, чтобы уметь услышать артистов.
И с Сергеем все сложилось гармонично. Он романтик, воспринимает все очень тонко, прислушивается к актерам. Хотя работа над постановкой всегда вызывает много вопросов. Я считаю, «Испанскую балладу» нужно смотреть всем, причем желательно несколько раз. В моем случае где-то влияет волнение, и это может сыграть в плюс моему персонажу. Тем более Альфонсо чуть-чуть невротик, ему нужно все здесь и сейчас. Он истинный испанец, внутри него кипит горячая кровь. Размеренное существование – чуждое ему понятие.
- А что вы обычно делаете после спектакля? Закрылись кулисы, вы вышли из театра…
После показов 14, 15, 16 июня я приходил домой, выпивал бокал красного сухого вина, не ужинал – сразу ложился спать. Я в последнее время стал сентиментальный, мелочи близко к сердцу начал воспринимать.
- Роли какого плана вам больше всего нравятся? Комедийные, драматические, например?
Комедийные мне очень нравятся, я люблю дурковать. Я веселый по жизни человек, мне только дай повод. В легких спектаклях тоже есть свои плюсы – мне нравится процесс, я от него кайфую. Конечно, хочется играть главные роли, большие, но в маленьких ролях есть свои приколы.
В Омске я смотрел спектакль «На Чемоданах» – при всей его легкости он произвел на меня неизгладимое впечатление. Ходил на него 4 раза и каждый раз ревел. Серьезно. Когда через что-то простое и понятное для человека можно достучаться до самых глубин души – это прекрасно. Спектакль – ведь это что? Приходит человек на сцену и делится своими переживаниями. Уберите декорации, но вот снова приходит человек, и он до вас достучится. Остальное – лишь хороший аккомпанемент. Но когда нет внутреннего смысла, это все бесполезно.
- Какая роль из семи сыгранных в Тюменском драмтеатре интересна вам больше всего? Давайте про каждую вспомним основные моменты.
– Кавалер в «Мирандолине» легко мне дался. При его высокопарности и ненависти к женскому полу, у него все равно есть на свои это причины. Я сам для себя придумал предысторию персонажа, чтобы оправдать его поведение, но как же он мне нравится. В таких ролях можно вдоволь поиграться. Да и он большой парень, фактурный, как и я.
Северный олень в «Снежной Королеве». Нравится мне этот олень. Сильный. Я не выхожу в этом спектакле на сцену часто, не погружаюсь в эту роль, но мне нравится то, что он символизирует.
Меркуцио в «Ромео и Джульетте». Кстати, я еще играл Тибальта, он мне более близок. А что насчет Меркуцио – мне понятны его мотивы, он резкий и взбалмошный. Просто выходил и играл то, что в себе находил.
Султан в «Сказках 1001 ночи». Эту роль просто обожаю. К Султану я тоже легко и с юмором отношусь. Люблю иногда текст прибавлять, это не очень хорошо, но я это делаю.
Грузчик в «Призраках». Тоже люблю, тоже дуркуем там с Николаем Падалко. Причем, на кастинге вышли с ним, сымпровизировали что-то на ходу – нас сразу взяли. Многое из того, что вы видите на сцене с участием грузчиков, придумано нами.
Работник санатория в «Молодости». Здесь тоже роль эпизодическая – охранник Аркадия, мужа Натальи Петровны, тут играет только моя фактура. Его ведь нет в пьесе на самом деле. Я выхожу и стою монументально – в этом вся суть.
- Как вам даются пластические элементы?
– А я и не знаю. Я иногда думаю о себе, что я Буратино, пластика не для меня. Хотя обожаю пластические театральные спектакли. Когда пластика привносит смысл, я это чувствую. Мне кажется, что я не такой уж пластичный, но вроде как ситуация улучшилась (смеется). Со стороны, конечно, виднее. В любом случае, пластика должна быть гармонична фактуре.
- Чем вы занимаетесь, помимо игры в театре?
Я преподаю сценическое движение у ребят в Институте культуры. Но я им сразу сказал, что я не преподаватель, я просто делюсь своим опытом. Еще у меня давняя любовь к музыке. Я учился в музыкальной школе по классу гитары, но не закончил. Потом были разные группы, даже металлом увлекался, учился играть на ударных. Играли жесточайший трэш, трясли волосами. Это были поиски себя. Огромное влияние на мой музыкальный вкус оказал Вадим Валентинович Сарычев (руководитель студии «Отражение» при медицинском колледже, примечание ред.). Именно он привил любовь к интеллектуальной неповседневной музыке – джазу, блюзу.
Я сам пишу музыку для кафедры, где работаю, для некоторых спектаклей писал (заказы из Омска, Самары, Израиля, например). Причем начал писать музыку на волне интереса к The Prodigy. Захотелось самому попробовать создать музыку, начал экспериментировать – тут и навыки из музыкальной школы пригодились. Вылилось это увлечение в то, что я сейчас пишу музыку, еще и зарабатываю на этом. Моя музыка не полностью создана в программах. Если нужен живой звук, я иду на студию и сам записываю фортепьяно, ударные, бас. Многому из этого я научился сам, вот такой я супертворческий человек (улыбается).
Без спорта, конечно, тоже не обошлось в моей жизни. Я занимался единоборствами, боксом, тхэквондо, у меня несколько сотрясений головы. Наверное, поэтому и дурковать люблю (смеется).
Мне нравится пробовать новое, я этим живу, кайфую от всего. Еще я обожаю заниматься ремонтом машины. Люблю делать что-то руками. Я считаю, развиваться нужно постоянно и все в жизни пробовать.
- Вы горите театром и хотите оставаться на сцене Тюменской драмы?
Я постоянно что-то ищу. А театр многое мне дает. Каждый спектакль – это что-то новое, незнакомые ощущения, проснувшиеся чувства. Я люблю поковыряться в себе, в театре это есть. А еще он воспитывает – это его прямая обязанность. Гамлет в пьесе Шекспира говорит о том, что театр – это зеркало, в котором отражаются века, сословия и поколения. Значит ты со сцены воспитываешь людей, а театр воспитывает тебя.
Я не хочу загадывать, но сейчас я рад, что нахожусь здесь. В жизни все очень хрупко, все на тонком волосочке держится. И мы иногда даже не догадываемся, как сильно какой-то твой поступок может через 10 лет повлиять на всю жизнь. Самое интересное, что мы можем и не вспомнить, с чего все началось и какой поступок тебя к этому привел.
- Поскольку вы только в начале своего актерского пути, расскажите, есть ли роль, которую в будущем хотелось бы сыграть?
– Конечно. Есть такая пьеса у моего любимого Шекспира – «Ричард III». Вот его я и хочу сыграть. Не знаю даже, почему он так цепляет. Многие говорят, что отрицательных персонажей интереснее играть. Я думаю, через такого героя ты сам в себе можешь многие черты раскрыть и понять. Я не боюсь в себе открывать какие-то отрицательные стороны. Обычно люди их нивелируют: я вот такой? Да нет! И ты думаешь, оправдаюсь как-нибудь сам перед собой. А когда играешь злодея, можешь свои отрицательные качества хотя бы для себя открыть. Взглянуть своим бесам в глаза.
Когда ты простой и искренний с людьми, тебе от этого легче. Не другим. Тебе самому. Перед собой. Я люблю оставаться наедине, погрузиться в размышления. Бывает, что ты остановился и чувствуешь, что нужно мозг перезагрузить. Все же человек хотя бы иногда должен быть один.
